стреляли из Смит-Вессонов. Если это и впрямь женщины, тогда это или какая-то неизвестная полиции шайка или революционерки. Только в революционных кругах встречались такие отчаянные дамы. Что в доме имеется, то что интересует этих неизвестных? Надо снова осмотреть дом, кто-то очень хотел туда проникнуть?» – думал сыщик, возвращаясь обратно.
Возвращаться пришлось в темноте. Месяц светил плохо, фонарей на этой улице, в отличие от Миллионной, не было. Он отсутствовал, наверное, около двух часов. Возле забора на каком-то старом обрубке бревна сидел Петр. Часть его головы была покрыта кровью, волосы перепутаны. Увидев Евграфа, он, пошатываясь и держась за забор, привстал.
– Что случилось, граф? – спросил сыщик, с волнением оглядываясь по сторонам.
– Сейчас расскажу, – со стоном ответил Пётр. – Как только вы бросились за неизвестным, я всё-таки решил остаться и присмотреть за домом. Естественно, в дом не входил. За урядником послал кучера, а сам остался за забором. Во дворе уже полностью стемнело. Вдруг сзади раздался какой-то слабый шорох. Повернулся на звук и получил удар по голове. Больше ничего не помню. Очнулся недавно.
– Как себя чувствуете и где оружие? – спросил сыщик.
– Голова болит. Все плывет перед глазами, в остальном цел. Револьвер и документы на месте. Тот, кто нанес удар, похоже не интересовался деньгами и оружием. Так что же все это было? Этот фосфор. Эта погоня. Я так ничего и не понял, – уточнил, осторожно трогая голову, Петр.
– Все достаточно просто. Иван Фремов отравился белым фосфором и при помощи его же устроил пожар в здании правления завода, – договорить Евграф не успел, так как прибыл кучер и с ним полиция.
В полицейской пролётке находился околичный надзиратель и городовой. Представители власти лихо соскочили с подножки экипажа и направились к дому. Подойдя, подозрительно посмотрели на обоих. Старший из них, городовой, жестко и с напором спросил сразу у обоих: «Вы кто такие, что можете сказать полиции. Какие документы при себе имеете?».
– Я титулярный советник Тулин, чиновник по особым поручениям при начальнике Московской сыскной части полиции. Со мной чиновник по особым поручениям генерала Бестужева-Рюмина. Находимся здесь по служебной необходимости. В доме труп служащего оружейного завода, на первый взгляд умершего своей смертью, – после этого сыщик предъявил служебный документ. Удостоверение было совершенно новое, так как было выдано только несколько месяцев назад. Сыскные части были в Санкт-Петербурге и Москве. Большинство рядовых провинциальных полицейских мало что об этом знали. Поэтому вначале старший, городовой, долго крутил его в руках, рассматривал под светом фонаря, привезённого с собой. В документе было написано: «Департамент государственной полиции. Сыскная часть. Тулин Евграф Михайлович. Титулярный советник сыскной части Московской полиции. Именем его Императорского Величества обладает полномочиями: Арестовывать. Допрашивать. Конвоировать. Всем государственным служащим и гражданам империи оказывать сему лицу всякое содействие».
Внизу стояла гербовая печать и подпись Московский обер-полицмейстер, генерал Е.О.Янковский. Внимательно рассмотрев печати, прочитав содержание, рассмотрев гербы, изучив кем и когда выдан документ, полицейские заметно подтянулись и стали внимательнее и почтительнее.
– Возьмите лампы и пройдёмте за мной, – приказал Евграф.
Оба полицейских исполнили приказ и поднялись на крыльцо. Пётр тоже следовал за всеми. Осветили сени, вошли в дом, один из них шел впереди, другой сзади. Евграф держал револьвер в руке, его примеру последовали и остальные. Войдя во внутрь и осмотревшись при свете керосиновых ламп, все присутствующие остановились. Евграф изумлённо осмотрелся, тело покойника отсутствовало!
– Да, – сказал, граф, – сегодня беда-бедой, беду затыкает.
– Обыск будем проводить утром, сейчас смысла нет! Один из вас должен обеспечить сохранность места возможного преступления. Все вопросы, связанные с судебными приставами и прокуратурой я возьму на себя. Это ясно?
– Ясно, конечно, но приказа начальства не было! – ответил нехотя городовой.
– Какой вам приказ нужен? Провороните убийцу, под суд пойдёте. Никого в дом, домовые постройки, на огород не допускать, без моего разрешения. Если кто появится, немедля арестовывать! Будьте осторожны, в меня стреляли. Вот графа по голове ударили с целью оглушения. Пока я преследовал возможного преступника, тело выкрали. Вы всё поняли? – строго спросил у городских стражей порядка, Евграф.
– Точно так, ваше благородие, службу знаем!
Глава 10 Тайные радения. Корабельщики
Человек встал с кровати. Подошёл к столу. Налил себе кваса, выпил. Мысли мешались в голове, прыгали как блохи по собаке: «Спать не хочется. А надо бы! Прилёг после полудня, чтоб отдохнуть перед предстоящим служением. Но не спится. Мысли будоражат, спать мешают. Хотя сегодня до утра придётся бодрствовать Сколько всего сделано! Удалось убежать от властей, сохранить богатство, символы служения. Всё далось не просто. Большие взятки отвезли в Тамбов, Москву и Санкт-Петербург. Подкормили, кого следует. Получилось! Хотя эти ищейки из жандармского управления нанесли огромный ущерб кораблю. Пришлось всё бросить, покинуть людей. Уйти с насиженного богатого места, вывезти капиталы. Не все спаслись! Многих эти псы легавые отправили в тюрьмы, на каторгу. А как тяжело было вывезти капиталы. Часть добра, пришлось закопать на месте, раздать близким и надёжным людям. Пусть полежат до лучших времён. Скоро понадобится. Хитрец этот, Непогодин Артемий Афанасьевич, что-то унюхал. Всё ему маловато денег. Да пусть нюхает, всё равно ничего не узнает, мозгов у него мало. Может, устранить его, да и дело с концом? Нет, пусть пока побудет, всё изменится в скорости. Если огненное крещение пойдёт по всей империи, тогда я сам Главным Кормчим пожелаю стать, а может и Великим Кормчим. И стану, даже не сомневайтесь! А армия готовится, она придёт».
Ещё выпил квасу, вздохнул и хотел пойти лечь вновь. Но передумал. Медленно приблизился к окну, осторожно отодвинул занавеску. На улице стоял теплый летний вечер. Воздух был пропитан спокойствием. У ворот лежала собака на огромной цепи. Вновь неспокойные мысли посетили его седоватую голову: «Даже эта бестолковая тварь не лает. Головы не поднимет. Надо её поменять. Совсем зажралась, толку от неё нет. Большая, а бестолковая. С другой стороны, зачем? Коммерция мизерная, доход небольшой. Воровать нечего. Да и причем этот доход? Так, прикрытие одно. Деньги с разных сторон поступают в общий кошель. А я, тульский Кормчий, их распределяю. Деньги на дела должны работать, на корабли. Флот надо строить, растить. Многое получается, во всех городах губернии имеются маленькие кораблики. Время придёт и вырастут они, тогда наплевать на Москву и на Непогодина. Надобно самому с большими чинами отношения в Москве строить. Что бы прикрывали, да и глаза закрыли, если ошибка выйдет в посвящении. Если кто сдаст властям. Если умрёт кто ненароком, при убелении и удалении ключей ада. Правильно ли я сделал, что затеял это дело? Может, надо жить поспокойнее, ждать. Но у меня чутьё, как у зверя, иначе бы не спасся. Почему это он считает себя Главным Кормчим, чем он лучше? Слабый человек. Возомнил о себе не понять что! Связи, за наши деньги, завёл в белокаменной. На моем горбу, да на подобных мне, выезжает. Люди говорят, правила нарушает, хмельное употребляет, мясо ест. От заветов Кондратия Ивановича отступил. Разложился, законы чистоты не соблюдает. Страшно подумать, может и с женщинами живёт. Или с мужиками. А то всех слуг подобрал на одно лицо, румяных да высоких. В иммиграции тоже неплохо жить, за мои деньги, да за деньги остальных Кормчих. Власти не трогают. Пожили бы у нас! Не было бы так вольготно, сыто и спокойно. Нет, нужно завершить задуманное. Уже не отступить. Документы в надёжном месте спрятаны. Всё прошло спокойно. Тем более, самое время сейчас, все заняты дележом власти и влияния. Умер мучитель! Время другое придёт! Многое можно успеть! Надо собрать корабль послужить, поговорить. Людей надо успокоить. А потом посидим, посмотрим. Высовываться не будем. Хорошо, что поручил оповестить всех о сборе общения. Можно за хорошие деньги убрать этого Непогодина с дороги, прибить. Подумать надо и решиться на это.
